Почему Пушкин вреден для детской психики

6 сентября в Госдуму внесен законопроект о лишении свободы на срок до 5 лет за оскорбление чувств верующих. Другой закон – о защите детей от вредной информации – вступил в силу уже 1-го сентября. И в том, и в другом случае декларируется одно, а подразумевается другое. Чувствами верующих «обеспокоились» после истории с Pussy Riot (для оправдания чудовищного приговора и для того, чтобы впредь никому неповадно было). А за историей возникновения закона о защите детей от вредной информации, кажется, стоит стремление власти перекрыть неугодные интернет-сайты. В результате же вся печатная и аудиовизуальная «продукция» теперь маркируется по возрасту: 6+,12+, 16+, 18+. Закон насквозь лицемерен. Это подтверждается и тем, что защитой детской нравственности у нас обеспокоились раньше, чем защитой детских жизней: пьяному уроду, сбившему на машине пятерых детей-сирот, грозит максимум 9 лет тюрьмы, а, скорее всего – 5 лет принудительных работ. Зато, отныне «Руслана и Людмилу» пятиклассникам придется читать с купюрами. Ведь многое в этой «печатной продукции» можно обозначить цифрой 18+.

Причем тут «Руслан и Людмила»? Все просто: этот закон запрещает использовать в образовательных учреждениях учебники и пособия, содержащие вредную информацию. Под вредной информацией подразумевается нечто «разрушительное», травмирующее детскую психику, «переизбыток жестокости и насилия в общедоступных источниках массовой информации», нечто, «способное развить в ребенке порочные наклонности, сформировать у него искаженную картину мира и неправильные жизненные установки». Ну, и, конечно, это – секс и эротика.

Так вот, при желании можно доказать, что вся эта вредная информация содержится во множестве произведений, входящих в курс школьной «литературы». Скажем, в хрестоматии по литературе для 3-го класса, в эпосе «Илья Муромец и Соловей-разбойник» есть такие слова:

«И пошел с женою в шатёр проклаждатися,

В разныя забавы заниматися.

Тут богатырь и спать заснул.

А красавица жена его богатырская

Пошла гулять по чисту полю.

И высмотрела Илью в сыром дубу.

Говорит она таковы слова:

«Ай же ты, дородний добрый молодец!

Сойди-ка со сыра дуба,

Сойди, любовь со мной сотвори,

Буде не послушаешься,

Разбужу Святогора-богатыря и скажу ему,

Что ты насильно меня в грех ввел».

Нечего делать Илье:

С бабой не сговорить, а с Святогором не сладить;

Слез он с того сыра дуба

И сделал дело повеленое».

(Этот пример привел в последней передаче «Родительское собрание» на «Эхе Москвы» директор Центра образования №109 Евгений Ямбург).

А в 5-м классе дети проходят «Руслана и Людмилу» Пушкина. Так вот, среди всего сказочного и волшебного, там есть и такая, «вредная» для пятиклассника «информация»:

«Она подходит, он лежит

И в сладострастной неге дремлет;

Покров его с одра скользит,

И жаркий пух чело объемлет»…

Или:

«И вот она, на ложе хана

Коленом опершись одним,

Вздохнув, лицо к нему склоняет

С томленьем, с трепетом живым,

И сон счастливца прерывает

Лобзаньем страстным и немым…»

А четвертая глава кончается и вовсе «тлетворно» для детей:

«Что будет с бедною княжной!

О страшный вид: волшебник хилый

Ласкает дерзостной рукой

Младые прелести Людмилы!».

Следуя закону, если поэма «Руслан и Людмила» и останется в программе, то проблемные места придется «запикивать». Точно так же, как в период антиалкогольной компании, проводившейся Егором Лигачевым, из стихотворения Пушкина «Зимний вечер» в школьных хрестоматиях была изъята строфа:

Выпьем, добрая подружка

Бедной юности моей,

Выпьем с горя; где же кружка?

Сердцу будет веселей.

А как насчет «Чистого понедельника» Бунина в 10-м классе? Ведь в «Темных аллеях» много вредного для нежной психики современного подростка! Например: «Приезжая в сумерки, я иногда заставал ее на диване только в одном шелковом архалуке, отороченном соболем, - наследство моей астраханской бабушки, сказала она, - сидел возле нее в полутьме, не зажигая огня, и целовал ее руки, ноги, изумительное в своей гладкости тело... И она ничему не противилась, но все молча. Я поминутно искал ее жаркие губы - она давала их, дыша уже порывисто, но все молча. Когда же чувствовала, что я больше не в силах владеть собой, отстраняла меня, садилась и, не повышая голоса, просила зажечь свет, потом уходила в спальню. Я зажигал, садился на вертящийся табуретик возле пианино и постепенно приходил в себя, остывал от горячего дурмана».

Что уж говорить о «Мастере и Маргарите» с его обнаженной Маргаритой, летящей над Москвой! И уж совсем опасен для подростков «Тихий Дон» с его сценами всяческого, вполне себе натуралистического, насилия.

Все это неизбежно окажется в категории 18+. К ней, помимо эротических эпизодов, относится информация, которая побуждает к опасным для жизни действиям или самоубийству («Анна Каренина»), оправдывает противоправное поведение («Преступление и наказание»), провоцирует желание употреблять наркотики, алкоголь или табак («На дне»), либо заниматься проституцией («Преступление и наказание»), бродяжничеством и играть в азартные игры (биография Достоевского и Некрасова).

В общем, если следовать духу и букве нового закона, то в школьной программе не должно быть никаких жестоких и страшных русских народных сказок и эротичных былин в младших классах, и никакой русской классики в старших. Ведь нравственность школьниц может пострадать от примера Анны Карениной, а юношей-школьников – от безответственного поведения Печорина или преступного - Раскольникова. На кого равняться современному школьнику? Как тут вырастить настоящих патриотов? Вот в чем вопрос.

На подходе – принятие закона о защите религиозных чувств верующих. И тут тоже может пострадать школьная программа. Ведь и великая русская литература по-разному относилась к Церкви. Один Лев Толстой чего стоит! А «Сказка о попе и о работнике его Балде», а «Вечера на хуторе близ Диканьки», а «Кому на Руси жить хорошо»? Их, видимо, тоже «запикают» (и уже «запикивают») по линии защиты религиозных чувств верующих.