Заболел — учи таджикский!

Гастарбайтеры осваивают в России всё новые сферы деятельности. Очередь дошла до здравоохранения

СТОЛИЧНАЯ МЭРИЯ готовится внести в Мосгордуму, а затем в Государственную думу законопроект, предлагающий упростить или даже отменить для приезжих врачей сертификационный экзамен на русском языке. Иначе говоря, России будет предложена норма о знании (вернее — незнании) местного языка, которая сегодня действует лишь в странах третьего мира.

Таким застенчивым способом признаётся не только отсталость нашей отечественной медицины, но и факт, яростно отрицаемый мин-

здравом: дефицит медицинского персонала, особенно с начала этого года, становится катастрофическим.

Конечно, мягко говоря, нелюбовь наших людей к российским эскулапам очень часто вполне оправданна: уровень некомпетентности, коррупции, хамства в лечебных учреждениях просто зашкаливает. С другой стороны, врачи практически превращены в крепостных, их по-чёрному эксплуатируют, обманывают, неправомерно штрафуют, унижают, что приводит к уходу из профессии или отъезду из страны наиболее достойных, честных профессионалов. Что же предлагается нам взамен?

Рано радуются московскому законопроекту те, кто думает, что наших отечественных врачей предлагается заменить западными светилами медицины. Ясно, что врачи из Великобритании, Германии, даже Польши или Мексики к нам не ринутся. Причины даже перечислять не буду: их все знают.

О ком же может идти речь, если не о гастарбайтерах-медиках из Средней Азии?

Напомню, что норма закона, обязывающая мигрантов сдавать экзамен на знание русского языка, а также истории и права России, должна вступить в силу лишь с января 2015 года. Однако врачи с иностранным медицинским образованием уже сейчас должны получить при трудоустройстве разрешение-сертификат от Росздравнадзора. Для этого им нужно сдать экзамен на русском языке в одном из утверждённых ведомством центров.

Сразу оговорюсь: я ни в коей мере не выступаю против привлечения высококвалифицированных врачей — узбеков, таджиков, армян и т.д. Сегодня, в том числе и в московских больницах, работают по-настоящему блестящие профессионалы совершенно разных национальностей, в том числе и названных. Это высокообразованные люди, отличные специалисты, русским языком владеют дай бог всякому исконно русскому человеку. Но речь идёт совсем не о них. Для таких высокоинтеллектуальных специалистов освоение русского языка не может являться настолько непреодолимым препятствием, чтобы не сдать экзамен.

Дальше встаёт целый ряд вопросов. Каким образом будут российской комиссией оцениваться профессиональные знания, если кандидат в российские врачи по-русски ни в зуб ногой? Или сажать на экзамен переводчика?

Ну хорошо, сдал худо-бедно этот «интеллектуал», не способный освоить русский язык, экзамен. Как он будет общаться с пациентами? Ставить диагноз только по анализам? Их-то он, надо думать, будет способен прочитать. Ну даже если предположить, что это действительно высококлассный специалист, как он будет собирать анамнез? А если он больного просто не поймёт, пропустит какой-нибудь симптом, а человек из-за этого умрёт? А как врач без знания языка будет заполнять всю огромную медицинскую документацию, под которой погребены сегодня наши доктора? И кто поймет его записи в случае осложнений в болезни больного?

Вопросы… Вопросы… Как бы не пришлось отвечать на них нашим здоровьем.

В медицинской среде уже нервно шутят о том, что пора открывать прибыльный бизнес по изданию «медицинских разговорников» для российского пациента. Ведь если врач не знает русского, значит, пациенту придётся учить родной язык каждого конкретного приезжего эскулапа.

Хотя вот в провинции уже всё чаще можно встретить в аптеке провизора, который в русском языке освоил разве лишь слово «здравствуйте». И ничего, ведь как-то на пальцах им объясняют, тем более что капотен — он и на узбекском капотен.

Может быть, впрочем, это забота и совсем не о нас, гражданах России. Те, кому не повезло побывать, например, в какой-нибудь инфекционной московской больнице или питерском роддоме, говорят о невероятном количестве как раз пациентов, не владеющих русским языком. Можно, например, лицезреть такую картину: наша врач-инфекционист пытается собрать анамнез у больного менингитом гостя из бывшей советской солнечной республики. «Голова болит? Голова?» — доктор бьёт себя по голове. «Рвота была?» — соответствующие жесты. На вопросе «Когда заболел?» разговор застопорился окончательно, так как пациент никак не может его понять. И это сегодня отнюдь не единичный случай. Может, наше начальство заботится об этих несчастных? К тому же получающих в России совершенно бесплатную медицинскую помощь. И в конце концов, и больной, и врач найдут общий язык?

А вот «дорогим россиянам» уже сейчас всё чаще приходится обращаться в платные клиники. В скором времени, видимо, только там и можно будет обнаружить врача — уже даже не говорим о «хорошем специалисте», но хотя бы понимающем нашу родную речь.

Если кто-то думает, что это очередная страшилка, придуманная борзыми журналистами, предлагаю съездить хотя бы в российскую глубинку (ну, например, на Урал). Ничего плохого не могу сказать о врачах из Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и прочих стран, работающих там. Но они сдавали экзамен по сегодняшним нормативам. Так что лиха беда начало: отменяйте необходимость знания русского языка вообще, и тогда завтрашний пациент позавидует нам, сегодняшним.