Обман и сила — вот орудье злых.

Данте Алигьери

Из философии лжи мы знаем, что заменить мир правды миром лжи не только можно, но сделать это довольно легко. Но дело в том, что в атмосфере лжи не способны возникать новые идеи, не появляются люди, меняющие мир, здесь невозможно движение как таковое. Ибо мир лжи — это мертвый мир, тухлятина, тотальное разложение верхов и низов.

Если всё держится на вранье и перманентном обмане, если нельзя говорить правду, то наступает удушье, отек, удавление организма — синдром повешения. Социальная погруженность в ложь во многом напоминает игры с асфикцией, то есть — умышленное перекрытие доступа кислорода к мозгу с целью вызвать состояние эйфории. У них даже симптомы подобны: мощное возбуждение, пространственная дезориентация, агрессивность, налитые кровью глаза, суицидальность… Тотальная политическая ложь и есть социальная асфикция с непредсказуемыми последствиями. К тому же сокрытие правды взрывоопасно: будучи зарытой, она детонирует, рано или поздно вырывается и сметает всё на своем пути.

Я утверждаю, что между ложью и истиной существует одно радикальное отличие: ложь может быть тотальной, а истина — нет. Потому что истина живет и развивается, а ложь – это безвозвратность, смерть. Возможно, поэтому ложь невозможно побить оружием правды. «Побороть ложь можно только еще большей ложью».

Я давно обратил внимание на то, что мелкая ложь — удел, мягко выражаясь, примитивных или поверхностных людей. А вот категория большой лжи — «привилегия» фюреров и вождей крупного калибра — негодяев и мерзавцев, взявших на вооружение ложь, наглость и насилие.

Самым честным представителем большой лжи был Гитлер, который не только не скрывал своего главного оружия, но дал ему чуть ли не философское обоснование. Grose Luge определена Гитлером как «ложь настолько „огромная“, что никто не поверит в то, что кто-то имел смелость обезобразить действительность так бесстыже». В части I главы 10 книги «Моя Борьба» читаем: «Чем чудовищнее солжешь, тем скорей тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что вероятно все-таки здесь есть доля истины. Вот почему виртуозы лжи и целые партии, построенные исключительно на лжи, всегда прибегают именно к этому методу. Лжецы эти прекрасно знают это свойство массы. Солги только посильней — что-нибудь от твоей лжи да останется».

Иными словами, чем грандиознее ложь, тем легче ей готовы поверить. Или то же самое, но короче, словами Геббельса: «Лгите смело — чему-нибудь да поверят». Гитлер не только определил понятие большой лжи, но описал ее технологию: никогда не давать обществу «остыть»; никогда не признавать своих ошибок; никогда не допускать мыслей о наличии позитивных сторон у противника; никогда не оставлять места альтернативе; никогда не признавать вину; отрицать любые доказательства обмана; концентрироваться на конкретном враге и обвинять его во всех бедах; люди скорее поверят большой лжи нежели маленькой; а если повторять ее достаточно часто, рано или поздно люди поверят в нее. Проницательный читатель, я надеюсь, уже понял, к чему клонит автор…

Для ясности раскрою главный секрет Гитлера-лжеца: он обманывал всех и вся, основываясь на огромной восприимчивости окружающих ко лжи, то есть — на том, что Пушкин определил словами «обманываться рад». Впрочем, он не учел другую сторону проблемы: политический лжец наказывает себя не тем, что ему никто не верит, но тем, что он сам больше никому не верит и погружается в адский мир химер и болезненных видений. Для всех «больших лжецов» это непреодолимо.

Когда в романе «1984» Джордж Оруэлл ввел понятие «двоемыслие», он исходил из политического трюизма всех тоталитарных режимов: «Говорить заведомую ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился, отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь, — всё это абсолютно необходимо».

Нам говорят, что современный мир невозможен без лжей и обманов. В сатирическом фильме «Изобретение лжи» Рики Джервэйс показал, насколько нелепым был бы мир без вранья. Ибо все люди постоянно лгут сами и хотят слышать ложь! Со временем это становится привычкой, и мы начинаем врать автоматически, даже если в этом нет никакой необходимости. Я уж не говорю о профессиональных лжецах — не цирковых фокусниках, а о политиках и их челяди, как и о том, что во многих странах люди просто боятся говорить правду.

Не отрицая существования категории «лжи во благо» и существования лжи как способа адаптации во враждебном мире, я точно знаю, что любая ложь рано или поздно открывается и тогда лжецам перестают верить даже тогда, когда они говорят правду. Всякий раз, когда мы лжем, то просто отдаляем момент прояснения истины.

У лживых родителей не могут вырасти правдивые детки. Когда лжет пахан, ложь становится тотальной. Более того, «детки» начинают конкурировать в наглости и лжи.

Ближайшая родственница большой лжи ложь патологическая — постоянная потребность в обмане. Чаще всего патологическая ложь является способом привлечения к себе внимания у примитивных людей с крайне низкой самооценкой. Патологические лгуны отличаются тем, что достаточно быстро начинают сами верить в собственные выдумки. Говоря об Империи Зла и Лжи, о ее главном лгуне, Альфред Кох иронизировал: «Вот это как называется? Ведь он не хочет врать. Он знает, что ему сейчас нельзя врать. Что он не в том положении, чтобы позволить себе такую роскошь... И все равно — врет. Согласитесь: это какой-то сильно запущенный случай, патологический... И ведь уже знает, что не сойдет с рук. Что просто превращается в посмешище. И не может остановиться. Не может».

Казалось бы, времена нацизма и большевизма, «великого рейха» и «построения коммунизма» канули в лету, ан нет, ложь, наглость и насилие вновь в большой моде! Никуда не подевались ни «вездесущие враги», ни «пятая колонна», ни имперский шовинизм, ни «всеобщая вонь, принимаемая за единодушие народа». Увы, никуда не исчезла народная терпимость ко лжи, даже ее притягательность для людей малообразованных или необратимо оболваненных. До сих пор существуют страны, где, в полном соответствии с Оруэллом, «все говорят одно, думают другое и делают третье», где «ложь» и «зло» есть понятия сопутствующие и не существуют одно без другого.

Мы недооцениваем злую мощь лжи, особенно — последствия систематической и системной обработки мозгов народонаселения ложью. Поэтому вряд ли знаем ответ на вопрос, как быть и что делать с десятками миллионов промытых ею мозгов, если ее вдруг «выключить»?

Согласно философии лжи, ложь — это воплощение зла, одна ложь родит другую; солгавший в одном, лжет во всем; завравшись раз — трудно остановиться. Ложь — тот же алкоголизм. Ложь обличает слабую душу, беспомощный ум, порочный характер. Лгуны лгут и умирая; ложь обличает слабую душу, беспомощный ум, порочный характер. Хотя ложь низка, унизительна, гнусна, бесстыдна, непорядочна, лгут от недомыслия, глупости, страха, злобы, трусости или тщеславия.

Кто раз соврал, тот неизбежно будет врать.

Одну ведь ложь семью другими нужно поддержать.

Ф.М.Достоевский: «Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе, и к другим».

Игорь ГАРИН

(Источник: http://www.proza.ru/2017/04/15/706)

Публикация в эл.журнале "ЗОВУ РИТМ", ноябрь 2017